Я вам не Сталин… Я хуже! Часть вторая: Генеральный апгрейд (СИ) - Зеленин Сергей (книги бесплатно без регистрации полные txt, fb2) 📗
- Как у нас там положение с никелем, товарищ Тевосян? Часом не улучшилось? …Вот и я думаю: «С какого это перепуга?».
Чтоб получить броню, в частности танковую – о которой у меня душа болит (кроме высокоуглеродистой стали, разумеется), необходимы легирующие добавки. Как минимум это марганец, хром и никель. С первыми двумя в СССР всё зашипись – сами одолжить сможем, если кто попросит… За деньги в виде свободно конвертируемой валюты, или ещё что-нибудь полезное.
А вот с никелем – просто бЯда!
И надо то его всего полтора процента, а вот подишь ты…
А броня с недостаточным количеством никеля становится хрупкой и, при пробитии бронебойным снарядом - даёт поражающие экипаж вторичные осколки. Впрочем и, без пробития бывало: отскочившие с внутренней стороны частицы металла - наносили тяжёлые раны и увечья танкистам.
Выслушав краткий отчёт, я озадаченно:
- Хреновато, конечно… Тут такое дело, товарищ нарком, не знаю, что подумать… Наши разведчики доносят, что японцы добавляют в корабельную броню медь – от двадцати пяти сотых, до одного процента – в зависимости от толщины. Что Вы по этому поводу думаете, как ведущий металлург СССР?
Вскоре я узнал, что медистая сталь - это вовсе не «ноу-хау» какое!
Она известна с конца девятнадцатого века. И в СССР такие сплавы выпускаются в промышленном масштабе и применяются там, где от металлических конструкций нужна высокая коррозийная стойкость – в железнодорожных туннелях, например. Кроме высокой стойкости к атмосферной коррозии, медистая сталь отличаются высоким пределом текучести, хорошими свариваемостью, полируемостью и сцеплением с лакокрасочными покрытиями и высокой ударной вязкостью.
Но вот до использования меди в качестве заменителя никеля в броне, додумались лишь попавшее в наше положение японцы, когда пиндосы объявили им своё «моральное эмбарго» за Китай.
- Хорошо, попробуйте и через-недельку-другую обязательно доложите… Хорошо, через месяц…
Делаю отметку на календаре:
- …Я буду с нетерпением ждать!
***
Так, так, так… Броня наша стала крепче, оптика – светлее, танки надеюсь – быстрее…
Но чего-то опять не хватает.
Чего?
Напряжённо шевелю «послезнанием»…
Ах, да: проблема бронебойных снарядов!
45-ти миллиметровые - бессильно разбивались об усиленную цементированную броню фашистских «панцеров». Бронебойных 76-ти миллиметровых, так тех - наши танкисты и противотанкисты и, в глаза не видели… А если и видели – то это такое убоище, что хоть плачь.
Ну и толку то, что на «Т-34» и «КВ» стояли длинноствольные пушки - если стрелять из них нечем?
А после этого, советская пропаганда превозносила массовый героизм советских танкистов – идущих на таран, да пехотинцев с «коктейлями Молотова» и связками гранат…
Самих бы вас, блядей языкастых, заставить погеройствовать!
Кто у нас там отвечает за боеприпасы?
Звоню Поскребышеву:
- Александр Николаевич! Напомните мне, кто у нас на Наркомате боеприпасов… Как это «Сергеев»?! Кто такой этот «Сергеев11», почему не знаю?
- …Из генералов?! Ничего лучше придумать не могли, да?
А историки будущего и АИ-шники (и я вместе с ними), всё думали-гадали - чё за херня в начале войны была не только с бронебойными, но и с зенитными снарядами. А дело то, оказывается, было не в «бобине»…
То генерал сидел в кабине!
В «послезнании» у меня фигурирует другой персонаж, поэтому:
- Фамилия «Горемыкин» Вам известна? Не помню инициалов - возможно и, Пётр Николаевич. Кто он у нас там в данный момент? Член «Бюро по оборонной промышленности при СНК СССР»?
Раз так, стало быть - человек это не случайный.
- Готовьте приказ «Государственного Комитета Труда и Обороны» о снятие с должности Наркома боеприпасов Сергеева и назначение на неё Горемыкина. Найдите последнего и пусть срочно мне позвонит…
- …«Куда Сергеева», спрашиваете? Да мне «фиолетово» от слова «вообще». Отправьте этого мудака к Кулику, пусть тот его куда-нибудь пристроит… Только подальше от меня!
Примерно минут через двадцать звонок.
Поднимаю трубку и убедившись что собеседник на том конце провода – именно Горемыкин Пётр Николаевич, здороваюсь и начинаю с места в карьер:
- Товарищ Горемыкин, Вам известно ситуация сложившаяся в наших Вооружённых Силах с бронебойными боеприпасами?
Оказывается хорошо известна, так как в «Бюро по оборонной промышленности при СНК СССР», он курировал производство именно боеприпасов.
Ну, я что говорил?
Случайных людей Реципиент на такие должности не ставил!
Что же касается его предшественника… Ээээ… Прямо не знаю, что и сказать. Обмишулился в этом случае, стало быть. А скорее всего – опять какая-нибудь сволочь из Политбюро ему «порекомендовала», как в случае с Жуковым и Кузнецовым, например.
- Вам известно, товарищ Нарком, что основное противотанковое оружие РККА – 45-ти миллиметровая пушка, не пробивает лобовую броню германских танков и штурмовых орудий, а бортовую пробивает с минимальной дистанции?
Конечно, он знает: в прошлом году на полигоне в Кубинке проводился обстрел «тройки» купленной у «заклятых друзей».
- Какие меры Вы намерены предпринимать по исправлению ситуации?
Внимательно и терпеливо выслушав, тоном, не терпящим возражений:
- Новая противотанковая пушка – это не ваша проблема, товарищ Нарком боеприпасов! Повторяю вопрос: какие меры Вы намерены предпринять, чтобы повысить броне- пробиваемость существующих 45-ти миллиметровых орудий? И какие меры, чтоб резко увеличить производство 76-ти миллиметровых бронебойных снарядов?
Вновь испечённый нарком «завис» конкретно и, я его вполне понимаю – слишком много на него выпало в этот день. Ну, что ж…
Надо товарищу подсказать!
Итак, «пилим заклёпки»:
- Во-первых, товарищ Нарком боеприпасов, я требую немедленно отменить производство всех типов так называемых «тупоголовых бронебойных снарядов», а на лиц виновных в их разработке, испытаниях и принятии на вооружение – составить списочек… Я их обязательно расстреляю.
Помолчав:
- За что спрашиваете? Не спрашиваете? Ну значит, сами всё понимаете…
Сей девайс относится к таким же «вундерваффлям», что и пушки Кучерявского, «воздушный цирк» Гроховского и «телетанки» Бекаури. То есть: смелый замысел, громкие обещания и практически нулевой результат.
По замыслу ещё не известного мне и очень надеюсь – до сих пор ещё не репрессированного законно «гениального» инженера-конструктора, на неравномерно закалённой цельной отливке, имелась грибообразная головка высокой твёрдости. Последняя, по смелым замыслам - пробивает броню, а влетающая в пробоину каморная часть из более вязкой стали со взрывчаткой - завершает уничтожение вражеской бронетехники…
И этот лютый ужас технолога, должен был выпускаться многомиллионными тиражами!
Знамо дело, что советские предприятия - даже самые лучше из них, как например московский «Завод № 73», с 1933-го года не могли в должной мере освоить такое «чудо» инженерной мысли.
Горемыкин, начал было что-то мне тереть про конкурс проводимый «Главным артиллерийским управлением» (ГАУ РККА) в 1940-м году и про победивший на нём бронебойный снаряд «чертежа 2-06942» конструкции инженера Бурмистрова…
Но я грубо прервав:
- К чёрту ваши конкурсы! Нам воевать через пять месяцев.
Увы, но я был прав.
Как мне известно из «реального» мартовского доклада Кулика маршалу Ворошилову, конкурс и новый «чертёж» бронебойного снаряда - не помогли в решении этой жизненно-важной проблемы:
«Заказ НКО по 76-мм бронебойным выстрелам в 1940 году Народным Комиссариатом боеприпасов сорван. Из заказанных 150 000 выполнено 28 000. Положение с выполнением заказа в 1941 году не улучшилось».
